РАЗДУМЬЕ О ДВУХ ПРЕЗИДЕНТАХ

Памяти трагедии Бабьего Яра (Сентябрь 1997 г.)

Стихи под фотографией БИЛЛА КЛИНТОНА в Бабьем Яре

 

Я увидел сегодня, что это прибытье

В Бабий Яр президента Америки вдруг

Потрясло даже скорбные души убитых,

И раздался опять черных шмайсеров стук.

И тогда Биллу Клинтону, всех трагедий страшнее,

Яр открылся таким, как полвека назад, -

От расстрела детей, лишь за то, что евреи,

До ста тысяч в земле, где и дети лежат.

И ему показалось, что видит их лица,

И что это ему средь кровавой росы,

Из-под самой земли, что всегда шевелится,

- Помоги же!.. - кричат. - Помоги и спаси!..

С первой леди вдвоем, он как будто в ответе.

И в груди президента, как боли обвал.

Билла Клинтона не было даже на свете,

Когда Рузвельт главою правительства стал.

И я вижу сквозь Бабьего Яра истоки,

Вижу я довоенные годы вдали,

Где евреев, бежавших из Европы далекой,

Рузвельт насмерть тогда возвращал корабли.

Корабли горьких лет... Я смотрю напряженно

На их тени в годах и на страшную стать.

Ведь полвека они, словно с пеплом сожженных,

И лишь Рузвельта прах не решились бы взять.

Не решились бы взять, чтоб замученных пепел

В трюмах вечно неся, от смешенья сберечь

С давним прахом того, кто покоится в склепе,

Но сначала, не дрогнув, позволил их сжечь...

Как же Рузвельт не дал предъявить ультиматум,

Ультиматум о том, что, напомню опять, -

Чтобы Гитлер вдали от могущества Штатов

Европейских евреев не посмел истреблять?!

Как же с тыщей заслуг не почувствовав жалость,

Он, вошедший в историю, не постиг тот закон, -

Что ведь Рузвельт один всем на свете державам

Был примером во всем, был во всем эталон?!.

И подумал я вдруг, хоть совсем не о главном, -

Но коль встречу я смерть у последних ворот,

Пусть же тень корабля, что в загробную гавань

Президентом Америки был когда-то отправлен, -

И меня пусть возьмет... И меня заберет...

 

Приглашение на вальс дождя

Дождя весеннего балет,

Балет в канун любви и лета.

На свете не было и нет

Прелестней этого балета.

 

И в рощу, что была слепа,

О, как он опрокинул это -

Свои серебряные па,

И голубые пируэты.

 

Но видел только я один

В пыльце и брызгах золотистых

Миниатюрных балерин

На сцене тополевых листьев.

 

То приседая, то летя,

Они плясали в самой гуще...

О, вальс весеннего дождя,

О, вальс, без музыки идущий.

И на спектакль этот вхож,

Тебя прошу я, как мальчишка:

"Не говори, что дождь, как дождь,

Не говори, что сыро слишком.

 

А туфли скинь, чуть погодя,

И босиком, и в вихре света

На вальс дождя, на вальс дождя

Прими же приглашенье это!"

 

Сказка

Вдали от лесов и от разных скал,

Где сказки костер дымится,

Он жил и служил, и совсем не знал,

Что ты у него Жар-Птица!..

 

Не веря, что сказки светить могли б,

Листал он газет страницы,

И холодно звал тебя: цып-цып-цып!..

Не видя, что ты Жар-Птица!..

 

С другими и мрак он считал за свет,

Даря им цветов букеты.

И только навек потеряв твой след,

Он понял, что жил без света!..

 

И понял, от боли угрюм и хмур,

Любви растеряв крупицы,

Что жизнь разменял на каких-то кур,

А рядом была Жар-Птица!..

 

Ни в стуже января

Ни в стуже января и ни в тепле,

Ни в раннем расставаньи и ни в позднем

Не исчезают чувства на земле,

А в облака уходят или к звездам.

 

И только посмотрю на небосвод,

Как сразу нахожу их в синей дали:

Вот облако любви моей плывет,

Вот - нежности моей, а вот - печали...

 

На них следы совсем недавних гроз.

И хоть по ним, незримо или зримо,

Синоптик не составит свой прогноз

Моей души на осень или зиму.

 

Но я один по ним увижу год,

Который мне забудется едва ли:

Вот облако любви моей плывет,

Вот - нежности моей, а вот - печали...

 

Ни в стуже января и не в тепле,

Ни в раннем расставаньи и не в позднем

Не исчезают чувства на земле,

А в облака уходят или к звездам.

 

ВДОВА КОРАБЛЯ

На земле остаются вдовы

Мастеров и не мастеров.

Вдовы новых, или не новых,

Вдовы, прерванных их трудов.

 

И недаром на том причале,

Где корабль он оставил свой

Вас вдовой корабля назвали,

Вас назвали его вдовой.

 

Корабля, что ещё на суше,

Корабля, что ещё не жил,

Хоть недавно совсем всю душу

Прежний мастер в него вложил…

 

И поэтому вдруг с рассветом

Вы пришли сюда, чуть дыша,

Чтоб увидеть громаду эту,

Где осталась его душа.

 

И поэтому, робко стоя,

Вы спросили вдруг сердцу в тон:

«А нельзя ли корабль достроить,

Как достроил бы только он?

 

Чтобы только никак не хуже,

Чтобы только – с его душой?»

Белолепную тонкость кружев

У причала качал прибой.

 

И казались Вы всех красивей,

Всех печальней и всех грустней.

Чистым сплавом из этой сини,

Моря, чаек и кораблей.

 

Звёзды меркли на дальней мачте,

Даль морская была свежа…

Вы заплакать хотели? Плачьте.

Перед Вами – его душа.

 

ЖЕНЩИНА РУБЕНСА

Мы сейчас,

Мы немедленно влюбимся

В эту стать,

В эти волосы влажные.

Вы, наверное,

Женщина Рубенса,

Что сошла

С полотна эрмитажного.

 

Что однажды легко,

Без усилия

Вдруг рванулась

Из красок, из плоскости,

Этой плоти своей

Изобилием,

Этим бунтом её,

Этой броскостью.

 

... А она мне

У берега пляжного:

“Никакая я

Не эрмитажная.

 

И не знаю я

Вашего Рубенса.

И оставьте, пожалуйста,

Глупости”.

 

* * *

В этот день отложив торжественно

Все дела,

Как ждала меня эта женщина,

Как ждала.

 

И для встречи пройдя по городу

С тыщей дел,

Как хотел потерять я голову,

Как хотел.

 

Как шептал я тогда всё яростней,

Пряча крик:

Потеряйся же, потеряйся же

Хоть на миг!

 

Потеряйся хоть среди улицы

И сперва

Ну хоть раз перестань быть умницей,

Голова!..

 

Ведь на свете коль всё измерено

Под луной,

Как мне жить потом с непотерянной

Головой?

 

И что делать с теплом обещанным

Милых рук,

Если лучшая в мире женщина

Плачет вдруг.

 

И женщина простила

О, как простится

Эта непонятливость!

Когда я мягкость

Принял за податливость!

 

А теплое внимание

За влюбчивость,

А доброту

За легкую уступчивость.

 

Когда решил

В нелепом упоении,

Что слабость -

Это несопротивление.

 

И что крылатость женская

По совести -

Всего лишь разновидность

Мотыльковости.

 

О как простит мне

Добрая и милая...

Но женщина простила,

Все простила мне.

 

Как вырастить яхту.

Медной проволоки кусок

С изоляцией

Я воткну в золотой песок

Под акацией

 

И хоть знаю, что вам пока

Не поверится -

Но из этого из куска

Встанет деревце.

 

А потом, эх да что скрывать,

В звездной сырости,

Если верить и поливать,

Яхта вырастет.


Попытка уговорить себя (ст.А Рывлин, муз. и исп.Е.Зенюк)

В этот день, отложив торжественно все дела,
Так ждала меня эта женщина. Так ждала.
И до встречи, пройдя по городу с сотней дел,
Так хотел потерять я голову, так хотел.

Так шептал я себе всё яростней, пряча крик:
"Потеряйся же, потеряйся же хоть на миг!
Потеряйся хоть среди улицы, и сперва,
Ну, хоть раз перестань быть умницей, голова!"

Потому, что, коль всё измерено под луной,
Как мне жить потом с непотерянной головой?
И, что делать с теплом обещанным милых рук,
Если лучшая в мире женщина плачет вдруг?

1973г.

 

СЛЕПОЙ ДОЖДЬ

Слепи меня иль не слепи,

Но кончится великолепье.

Есть время дерева в степи

И время радуги над степью.

 

И в семь цветов есть тишина.

А мне всего

в канун маршрута

Минута рук твоих нужна

И взгляда хоть бы полминуты.

 

У плотины

У плотины вода – как олово

И, к плотине беря разгон,

Рыбы в кровь разбивают головы

О железный её бетон.

 

Но как прежде на грани ереси,

Снова рвутся покончить с собой

Только ради мечты о нересте,

Только ради любви самой.

 

И пускай рыбаки недобрые

Среди ящиков и мешков

Продают их потом подобранных,

Как разбитых бунтовщиков, --

 

Но базарчика нет угрюмие.

И узнать очень просто там:

А почём килограмм безумия?

Бунта этого килограмм?

 

Шутка любви

В зоопарке весной

Над проталинками,

Где звенела синиц перекличка,

Слон слонихе шепнул:

-Моя маленькая,

Слон слонихе шепнул:

-Моя птичка...

 

И от нежности будто на цыпочках,

Где-то там,

Средь Антарктики бурной,

Кит китихе сказал:

-Моя рыбочка,

До чего же вы миниатюрны!

 

И под влажной землей

В темной горнице

Так по-рыцарски тонко и кротко

Крот кротиху назвал

Сизой горлицей

И назвал своей белой лебедкой.

 

А под ветром весны

Каждой часточкой

Лес апрельский подрагивал тихо.

-Подойдите ко мне,

Моя ласточка, -

Робко хрюкнул кабан кабанихе.

 

Эти взлеты и нас озадачили,

Прозаичных порой и тяжелых…

До чего ж мы бываем незрячими-

Представители сильного пола.

 

Шла весна словно миф о бессмертии.

И сегодня я понял впервые:

Женщин нет некрасивых,

Поверьте мне,

Есть лишь только мужчины слепые.

 

Источники:

http://www.andersval.nl/index.php?option=com_content&task=view&id=5388

http://www.liveinternet.ru/users/5152491/post298290824/